Родился 17 декабря 1942 года в Чикаго. Умер 4 мая 1987 года в Голливуде.
Баттерфильд вырос в чикагском Гайд-Парке, в котором по словам его брата Питера было много музыкантов. Гайд-Парк – это уникальное место в Чикаго, т.к. он расположен оазисом в Южном гетто и является «бастионом» либералов. Когда он подрос, обострилась криминальная ситуация (в основном из-за разрозненных пуэрториканских банд и нищих белых изгоев; однако никто не считал черных источником преступности). Семья Баттерфильда жила в соседнем квартале с «Интернациональными Домами» — местом, где можно было увидеть людей со всего мира.
Баттерфильд рос в интеллигентной семье. Его отец был известным в Гайд-Парке адвокатом. Его мать была художником. Баттерфильд с детства обучался игре на флейте, и к окончанию школы он уже учился у «первой флейты» Чикагской филармонии. С раннего возраста он попал под влияние классической музыки и джаза.
В старших классах Баттерфильд серьезно занимался легкой атлетикой, и ему предложили стипендию в Университете Брауна, от которой ему пришлось отказаться после серьезной травмы колена. После этого он начал учиться играть на гитаре и гармошке.
Он познакомился с вокалистом Ником Гравенитесом (Nick Gravenites) и начал наведываться в чикагские блюзовые клубы. Пол и Ник начали играть вместе в различных студенческих городках – Энн Арбор, Университет Висконсина, Чикагский университет. Родители Пола отправили его в Иллинойсский университет, но он сделал себе свободное посещение, рано вернулся в родной город (дома, однако, не появлялся) и вместо учебы играл и зависал в блюзовых клубах. Вскоре он посещал университет раз в неделю ил около того. Когда об этом узнали его родители, Пол бросил универ и полностью «отдался» музыке.
Баттерфильд часами практиковался. Его брат Питер писал: «Он слушал записи, ходил в клубы, но кроме этого проводил уйму времени играя. Он предпочитал играть на улице. В Гайд-Парке есть место, Точка, – мыс, выдающийся в озеро Мичиган. Он играл там часами. Это было очень лично. Все было внутри, как будто в нем был определенный звук, над извлечением которого он работал».
Тем временем, Эльвин Бишоп (Elvin Bishop) приехал из Оклахомы в Иллинойсский университет и нашел свой блюзовый круг общения. Эльвин вспоминает: «Однажды я прогуливался, и увидел парня, сидящего на крыльце и пьющего пиво. Белые, интересующиеся блюзом, были редкостью в то время. Но этот парень пел блюз, и пел хорошо. Это был Баттерфильд. Мы быстро нашли общий язык и стали играть вместе. В то время он больше играл на гитаре, чем на гармошке. Но через 6 месяцев он серьезно занялся гармошкой. Он был прирожденным гением. Это было в 1960 или 1961 году».
Батерфильд и Бишоп начали посещать клубы и играть с великими черными блюзменами – Отисом Рашем (Otis Rush), Мэджиком Сэмом (Magic Sam), Хаулин Вольфом (Howlin’ Wolf), Джуниором Уэлльсом (Junior Wells), Литтл Уолтером (Little Walter) и особенно Мадди Уотерсом (Muddy Waters). Очень часто они были единственными белыми в клубе, но вскоре они стали «своими» из-за своей искренности, способностей и протекции таких блюзменов как Мадди Уотерс, который всячески поддерживал их.
Важное событие в истории популяризации блюза белой Америке произошло в 1963 году, когда Биг Джонс (Big John’s) – клуб, расположенный на севере Чикаго – пригласил Баттерфильда и его группу для постоянной игры в клубе. Пол сказал «конечно» и вместе с Бишопом занялся сбором такой группы. Они перекупили басиста Джерома Арнольда (Jerome Arnold) и ударника Сэма Лэя (Sam Lay) из группы Хаулин Вольфа, с которым они играли последние 6 лет. Баттерфильд, Бишоп (ядро группы), Арнольд и Лэй были ровесниками, и эта четверка стала «The Butterfield Blues Band». Они давно общались с единомышленниками и знали всю чикагскую блюзовую сцену и ее репертуар. Этот новая смешанная группа, представленная в клубе «Big John’s», была очень успешной, и сделала первый огромный шаг к открытию блюзовой сцены Белой Америке.
Когда молодая группа задумалась о записи альбома, они занялись поисками ведущего гитариста. Майкл Блумфильд (Michael Bloomfield), известный Баттерфильду по его появлениям в клубе «Big John’s», присоединился к группе в начале 1965 года. Блумфильд, поначалу прохладно отнесшийся к жесткому руководству Баттерфильда, впоследствие «потеплел» к группе, так же как и Баттерфильд «потеплел» к его игре на гитаре. Блумфильду пришлось некоторое время найти «свое место» в группе, но к лету того года группа стала слаженным коллективом. Марк Нафталин (Mark Naftalin), еще один студент-музыкант, присоединился к группе во время записи их первого альбома. Фактически, когда они сидели в студии «Электра» записывая первый альбом. Он включился в работу (играя на Hammond organ первый раз), Баттерфильду понравился звук, и Нафталин записал 8 из 11 песен первого альбома. После записи, Пол пригласил Нафталина присоединиться к группе и идти с ними. Эти шестеро стали «The Paul Butterfield Blues Band».
Первые два альбома были самыми важными (с исторической точки зрения). В то время как второй альбом «Восток-Запад» задал тон психоделическому року, невероятный первый альбом подготовил музыкальную сцену к тому, что надвигалось.
Хотя в последние годы это слишком акцентировалось, все равно необходимо сказать, что выпуск альбома в 1965 году очень сильно повлиял на Белую музыкальную культуру того времени. Хотя молодые (и в основном белые) рокеры привыкли слушать блюзы, обработанные такими группами как «The Rolling Stones», этот первый альбом оказал на них колоссальное влияние.
Это непочтительная имитация Белыми музыки Черных, а драйвовый альбом, записанный смешанным коллективом. Это был сигнал Белым исполнителям перестать отдавать дань Черной музыке, а просто начать играть ее. Образ блюза как «старой» музыки исчез в мгновение ока. Современный городской чикагский блюз был по достоинству оценен Белой аудиторией. Появление группы Баттерфильда на фестивале в Newport Folk Festival в конце 1965 вызвало восторженные отзывы.
Следующее важное событие в группе Баттерфильда произошло, когда ударник Сэм Лэй заболел в конце 1965 года. Вместо него пригласили джазового ударника Билли Давенпорта (Billy Davenport), и вскоре он стал постоянным членом группы. В создании второго альбома («East-West») Давенпорт стал ключевым элементом.
Заряженная страстной увлеченностью Блумфильда восточной музыкой и изощренная джазовая игра Давенпорта на ударных, у группы появился новый звук, который впоследствии оказал сильное влияние на рок-музыку – продолжительное соло. Вопрос о корнях психоделического рока не возникает – это оригинальный сплав между Востоком и Западом.
Два этих первых альбома пробудили целое поколение белых потенциальных блюзовых музыкантов.
Третий альбом (1967), «The Butterfield Blues Band: The Resurrection of Pigboy Crabshaw», был последним альбомом, который сохранил чисто блюзовое направление группы. К этому времени Блумфильд покинул группу для создания своей собственной («The Electric Flag»). После добавления в нее духовых инструментов (включая молодого Дэвида Сэндборна (David Sandborn), по стилю группа переместилась больше к ритм-энд-блюзу. Марк Нафталин покинул группу вскоре после этого альбома, так как группа Баттерфильда изменилась.
Последующие альбомы Баттерфильда в некоторой степени не такие удачные. Он не потерял своей энергичности и целостности, но его первая группа была особенной. В литературе обсуждалась персональная трансформация Баттерфильда от лидера группы (выкрикивающего команды группе а-ля Howlin’ Wolf) к более демократическому стилю руководства, предоставляя своей группе музыкальную свободу (как Muddy Waters). Хотя ясно и так, что лучшая музыка группы в первых двух (может быть трех) альбомах. Последующие альбомы, хотя тоже интересные, не привлекли к себе внимания критиков ни тогда, ни сейчас.
Баттерфильд во время своих первых альбомов всегда был каким-то отрешенным, а иногда просто недружелюбным. Хотя он был не особенно заинтересован в остальных людях, он был одаренным музыкантом и великим харпером. Блумфильд и Нафталин, также великие музыканты, были прямой противоположностью Баттерфильда – их всегда интересовали другие люди. Нафталин, хорошо известный в Сан-Франциско, до настоящего времени продолжает поддерживать различные блюзовые проекты и фестивали.
После того, как Блумфильд и Нафталин покинули группу, Баттерфильд все больше и больше замыкался на себе. Следующие два альбома «In My Own Dream» (1968) и «Keep on Moving» (1969) отошли очень далеко от блюзовых корней. В 1972 году Баттерфильд распустил группу и создал новую – «Better Days». Эта группа записала два альбома – «Paul Butterfield’s Better Days» и «It All Comes Back». После этого Баттерфильд затерялся на рок-сцене того времени, случайно появляясь там и сям, как в The Last Waltz (1976) – прощальном концерте группы «The Band». Альбомы «Put It in Your Ear» (1976) и «North South» (1981) были попытками вернуться, но оба провалились.
Ослабленное употреблением наркотиков, сердце Пола Баттерфильда остановилось в 1987 году.
До настоящего времени Баттерфильд является одним из немногих белых харперов, развивших свой стиль игры (другим представителем является Уильям Кларк (William Clarke), которых уважают черные музыканты. У Баттерфильда нет хороших подражателей. Как и большинство харперов, играющих чикагский блюз, Баттерфильд играл на гармошке как на трубе. Хотя он иногда играл на хроматический гармошке, Баттерфильд в основном играл на стандартной Hohner Marine Band в перекрестной позиции. Он предпочитал одиночные ноты аккордам. Его игра на гармошке всегда глубока, лаконична и серьезна – только у Big Walter Horton было лучшее чувство выбора нот.
Группа «The Butterfield Blues Band» оказала огромное влияние на белых блюзовых музыкантов. Ее влияние на живую аудиторию было колоссальным. Баттерфильд как исполнитель всегда был глубоким, серьезным и определенным – никаких сомнений относительно него. Некоторым критикам нравится придираться к голосу Баттерфильда и к его манере исполнения, но когда он брал в руки гармошку – он был одним из лучших харперов. Точка.
Баттерфильд и шесть членов оригинального состава «Paul Butterfield Blues Band» внесли огромный вклад в современную музыку. Музыкальные отголоски второго альбома Баттерфильда «East-West» слышны даже сейчас!